Город Мапуту. Гримерка на стадионе имени имени Жуава Соареша.
Лев негромко напевает одному ему ведомую мелодию. Чёрные девки липнут к нему. Остальная группа настраивает инструменты. Входит Янакис.
Янакис. Девки, на выход!
Чёрные девки молча сваливают.
Янакис. Стадион забит под завязку. Говорят, тут давно такого не было, со времён приезда Элтона Джона. Импрессарио сверх уговоренного обещал гитаристами выдать по два блока "Лаки страйк", настоящего, юаровского – тут эти сигареты на вес золота. Ну, и барабанщику блок.
Лев. А мне?!
Янакис. Сказано же было: гитаристами. А ты у нас кто?
Лев. Я гитарист!
Янакис. Гитарист?! И где же твоя гитара?
Лев. Ян, ты же сам её у меня отобрал!
Янакис. И ты прекрасно помнишь, за что. Она, кстати, четвёртый месяц у меня дома лежит, я пыль с неё стираю. А с тебя ещё ни копейки не взял за хранение.
Гарик (крутя в руках воображаемые счёты). Сто двадцать дней по пятнадцать копеек, как в автоматической камере хранения на вокзале, это будет… (задумчиво шевелит губами) Восемнадцать рублей!
Янакис. Гарик, ты для начала реши, кто ты в группе – гитарист, которому пары струн не хватило, или придаток барабанщика. Гитаристам, напоминаю, по два блока обещано.
Гитаристы довольно переглядываются. Тот, что слева, показывает язык барабанщику.
Гарик. Гитарист.
Янакис. Тогда ты должен знать, что гитара в камеру хранения не помещается. Так что, увы, но для Лёвы действуют спецрасценки за негабаритный груз. И никаких сигарет – это вредно для голоса.
Лев (в сторону). Я отомщу. Я жестоко отомщу.
Янакис. Ну, всё, давайте на сцену! Да, и чтобы никакого "Хазарского каганата"!
Продолжение следует.